"Домашние враги" здесь - суть пороки, страсти и грехи (т. е. всё совокупное внутреннее и внешнее зло человека)... 

  "Таково первое приражение искушения, с чего берут начало страсти. Представилось, например, глазам зрелище, которое может возобновить в нас вожделение. Сим-то враг и изведывает в тебе силы, крепки ли они и готовы ли к отбою, или слабы и готовы сдаться. Ибо если не принял ты на себя согбенной наружности и силы разумения не растерялись у тебя при том, что увидел, но бесстрастно перенес ты встречу, то немедленно приводишь в ужас соглядатая, как бы показав ему какую копьями вооруженную дружину воинов, разумею ополчение помыслов.
  Если же во время зрения чувство разнежилось от удовольствия, и подобие видимого образа, посредством очей, вторглось внутрь сердца, то внутренний военачальник — ум, как не имеющий никакого мужества, или никакой отваги, но сластолюбивый и изнеженный, подвергается тогда нападению, и вокруг соглядатая собирается множество предателей из толпы помыслов. А это те предатели, о которых Господь говорит: враги человеку домашние его, которые от сердца исходят и сквернят человека, и имена которых ясно можно дознать из Евангелия. После сего нетрудно тебе будет уразуметь по порядку подробности этого неприятельского распоряжения, невидимо уготовляющего засады, в которые попадают неосмотрительно идущие путем жизни.
(Свт. Григорий Нисский)"






  Прп. Нил Сорский страстью называл порочный/злой навык, т. е. "... такую склонность и такое действие, которые, долгое время гнездясь в душе, посредством привычки (зависимость, предшествующая навыку - от авт.), обращаются как бы в естество её. Человек приходит в это состояние произвольно и самоохотно;, и тогда помысел, утвердясь от частого с ним обращения (стужевания - от авт.), согретый и воспитанный в сердце, превратясь в привычку, непрестанно возмущает и волнует его страстными внушениями, от врага влагаемыми. Это происходит, когда враг очень часто представляет человеку какую-либо вещь или лицо, питающие страсть и воспламеняет его так, что волею-неволею человек мысленно порабощается ими. Причиною сего бывает долговременное занятие предметом. Страсть непреложно подлежит или покаянию, или будущей муке. Подобает каяться и молиться об избавлении от всякой страсти."
  Любовь к этим "врагам"/страстям, устремлённость человека к ним, культивирование их (как порочный процесс/тенденция/тренд) - называется стужеванием, а само страстное состояние стужевающего человека, который или обращает своё внимание к страстям (сочетается с ними), или услаждается ими (сослагается с ними), или планирует/вынашивает соответствующие страстям намерения совершить те или иные поступки телесные/внешние (грехи) - по определению называется страстностью...
  Страсти - суть главные враги человека, корень всякого зла/греха, с которыми христианин обязан решительно бороться своим мгновенным/категорическим несогласием с порочными прилогами по мере их возникновения (раздражением/ненавистью по отношению к ним) с одновременнным/покаянным обращением/устремлённостью ко Христу Спасителю (новоначальным удобнее всего применять/использовать для этого молитву Иисусову)...

  Как в жизни внешней/мирской у людей принято бороться с врагами, которые посягают на мир и благополучие их родного государства и изгонять их прочь, так же и в жизни духовной христианину необходимо решительно бороться со своим злом (своими "домашними"), которое и проявляется в нём как раз через страсти и грехи:

  "8 Наконец, братия мои, что только истинно, что честно, что справедливо, что чисто, что любезно, что достославно, что только добродетель и похвала - о том помышляйте. 
  (Филип. 4)"
 

  Таким образом, заповедь Христова о молитве за врагов является частным случаем заповеди о трезвении/бодрствовании - основном, всегдашнем и обязательном занятии/упражнении (умном/внутреннем делании) христианина, неотделимом от основы трезвения - сконцентрированной/непрестанной/сосредоточенной внимательности ко всем своим помыслам:

  "1 Итак, если вы воскресли со Христом, то ищите горнего, где Христос сидит одесную Бога;
  2 о горнем помышляйте, а не о земном.
  (Кол. 3)"
  "2 Будьте постоянны в молитве, бодрствуя в ней с благодарением. 
  (Кол. 4)"
  "6 Итак, не будем спать, как и прочие, но будем бодрствовать и трезвиться.
  7 Ибо спящие спят ночью, и упивающиеся упиваются ночью.
  8 Мы же, будучи сынами дня, да трезвимся, облекшись в броню веры и любви и в шлем надежды спасения,
  (1 Фесс. 5)"
  "9 Но вы смотрите за собою, ...
  33 Смотрите, бодрствуйте, молитесь, ибо не знаете, когда наступит это время.
  34 Подобно как бы кто, отходя в путь и оставляя дом свой, дал слугам своим власть и каждому свое дело, и приказал привратнику бодрствовать.
  35 Итак бодрствуйте, ибо не знаете, когда придет хозяин дома: вечером, или в полночь, или в пение петухов, или поутру;
  36 чтобы, придя внезапно, не нашел вас спящими (беспечными
невнимательными/бесчувственными/расслабленными - от авт.).
  37 А что вам говорю, говорю всем (т. е. христианам - от авт.): бодрствуйте.
  (Мк. 13)"
  "18 Итак, наблюдайте, как вы слушаете: ибо, кто имеет, тому дано будет, а кто не имеет, у того отнимется и то, что он думает иметь. 
  (Лк. 8)"
  "3 Наблюдайте за собою. 
  (Лк. 17)"
  "34 Смотрите же за собою, 
  (Лк. 21)"
   "45 Встав от молитвы, Он пришел к ученикам, и нашёл их спящими (образ невнимательности/рассеянности/беспечности - от авт.) от печали
  46 и сказал им: что вы спите? встаньте (образ внимательности - от авт.) и молитесь, чтобы не впасть в искушение.
  (Лк. 22)"
  "28 Итак внимайте себе и всему стаду, в котором Дух Святый поставил вас блюстителями, пасти Церковь Господа и Бога, которую Он приобрел Себе Кровию Своею.
  29 Ибо я знаю, что, по отшествии моем, войдут к вам лютые волки, не щадящие стада;
  30 и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою.
  31 Посему бодрствуйте, памятуя, что я три года день и ночь непрестанно со слезами учил каждого из вас.
  (Деян. 20)"
  "8 Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить. 
  (1 Петр. 5)"
  "8 Наблюдайте за собою, чтобы нам не потерять того, над чем мы трудились, но чтобы получить полную награду. 
  (2 Ин. 1)"
  "5 Испытывайте самих себя, в вере ли вы; самих себя исследывайте. 
  (2 Кор. 13)"
  "1 Братия! если и впадет человек в какое согрешение, вы, духовные, исправляйте такового в духе кротости, наблюдая каждый за собою, чтобы не быть искушённым. 
  (Гал. 6)"
  "16 Вникай в себя ...
  (1 Тим. 4)"
  "15 Наблюдайте, чтобы кто не лишился благодати Божией; чтобы какой горький корень, возникнув, не причинил вреда, и чтобы им не осквернились многие;  
  (Евр. 12)"
  "15 Се, иду как тать (разбойник/грабитель - от авт.): блажен бодрствующий и хранящий одежду свою (добрые помыслы/благости - от авт.), чтобы не ходить ему нагим (без благостей - от авт.) и чтобы не увидели срамоты (стыда от злых помыслов/страстей - от авт.) его. 
  (Откр. 16)"

"Приложу еще: стой бодренно и, собрав все своё внимание, борись мужественно - и борись не с великими только и сильными, но и с малыми и легкими движениями каждой твоей страсти. Потому что малые открывают дорогу для великих, особенно когда обратятся в привычку. Опыт уже не раз подтверждал, что когда кто мало обращает внимания и заботы об отражении от сердца малых страстных пожеланий, после того как преодолел уже великие, то такой подвергается внезапным и неожиданным нападениям врагов, и таким сильным, что не устаивает в борьбе и падает еще горше прежних падений.
(Прп. Никодим Святогорец)"



  

  "Без внимания и в житейском порядке ничего не сделаешь как следует; в порядке же духовном - оно первое. Оно замечает худое и предает его внутреннему суду; оно же составляет стражу внутренней палаты, в которой обсуждают что и как надлежит сделать, а потом оберегает и исполнителей решения. Не удивительно потому, что духовная жизнь во всем своем объеме именуется жизнью трезвенною, и в писаниях отеческих больше всего вы встретите речей о трезвении или внимании: это одно и то же. Как дорого, потому, навыкнуть вниманию!
  Первоначальный труд у начавших заботиться о душе на это обычно и направляется. И дело их начинает походить немного на дело с тех только пор, как начнет собираться внимание в себя; обыкновенно оно всё снаружи, а не внутри. С этого же момента и внутренняя жизнь зачинается и вместе с вниманием зреет и крепнет. Что это значит? Значит то, чтобы встать умом в сердце перед Господом и перед лицем Его сознательно все обсуждать и предпринимать. Дело это, очевидно, сложное. Оно спеется вместе с молитвою и сколько укрепляется ею, столько и ее укрепляет.  
(Свт. Феофан Затворник)"




 

  Самая же лучшая молитва за ближнего - это желание спасения ближнему (желание его бесконечного блаженства), устремлённое ко Христу...  
  В связи с вышесказанным, можно отметить, что и само Ветхозаветное обрезание евреев (отсечение крайней плоти) было прообразом трезвения (отсечения страстей - причины любого греха) - о чём так ясно писал св. ап. Павел:

  "28 Ибо не тот Иудей (иудея - покаяние, евр. - от авт.), кто таков по наружности (исполняет только телесные заповеди - от авт.), и не то обрезание, которое наружно, на плоти;
  29 но тот Иудей, кто внутренно таков, и то обрезание, которое в сердце, по духу, а не по букве: ему и похвала не от людей, но от Бога.
  (Рим. 2)"

  В Ветхозаветные времена заповедь о трезвении/бодрствовании практически не использовалась еврейским народом - он жил духовно беспечно/невнимательно/рассеянно, делая акцент не на трезвении (внутреннем/духовном) как основе/стержне аскетики, а на доброделиях (внешнем/телесном)...
  Поэтому порочные помыслы (страсти по терминологии нашего сайта) непрестанно культивировались и иудеями, и представителями всех остальных израильских колен...
  Вместо трезвения Ветхозаветные евреи практиковали стужевание (культ страстей), которое изнутри всенепременно проявлялось и снаружи - в телесных злых поступках (грехах), нередко по виду как бы и добрых (вспомним, напр., фарисейские милостыни и молитвы напоказ, ради славы человеческой и пр.)...
  Именно об этом писал всё тот же св. ап. Павел (чуть ли не единственный раз в Библии называя порочные помыслы аналогично с терминологией нашего сайта - страстями, а не пороками):

  "5 Ибо, когда мы жили по плоти (беспечно/страстно - от авт.), тогда страсти (злые помыслы: мысли, эмоции, желания, воображаемые образы, намерения - от авт.) греховные (порочные/злые - от авт.), обнаруживаемые законом, действовали в членах наших (в виде грехов - от авт.), чтобы приносить плод смерти; 
  6 но ныне, умерши для закона, которым были связаны, мы освободились от него, чтобы нам служить Богу в обновлении духа, а не по ветхой букве.
  7 Что же скажем? Неужели от закона грех? Никак. Но я не иначе узнал грех, как посредством закона. Ибо я не понимал бы и пожелания, если бы закон не говорил: не пожелай.
  8 Но грех, взяв повод от заповеди, произвел во мне всякое пожелание: ибо без закона грех мертв.
  9 Я жил некогда без закона; но когда пришла заповедь, то грех ожил,
  10 а я умер; и таким образом заповедь, данная для жизни, послужила мне к смерти,
  11 потому что грех, взяв повод от заповеди, обольстил меня и умертвил ею.
  12 Посему закон свят, и заповедь свята и праведна и добра.
  13 Итак, неужели доброе сделалось мне смертоносным? Никак; но грех, оказывающийся грехом потому, что посредством доброго причиняет мне смерть, так что грех становится крайне грешен посредством заповеди.
  14 Ибо мы знаем, что закон духовен, а я плотян, продан греху.
  15 Ибо не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю.
  16 Если же делаю то, чего не хочу, то соглашаюсь с законом, что он добр,
  17 а потому уже не я делаю то, но живущий во мне грех.
  (Рим. 7)"  
  "1 Итак нет ныне никакого осуждения тем, которые во Христе Иисусе живут не по плоти (телесно/внешне - от авт.), но по духу (внутренне/духовно - от авт.),
  2 потому что закон духа (трезвение/бодрствование - от авт.) жизни во Христе Иисусе освободил меня от закона греха и смерти (неизбежных при стужевании - от авт.).
  3 Как закон, ослабленный плотию, был бессилен, то Бог послал Сына Своего в подобии плоти греховной в жертву за грех и осудил грех во плоти,
  4 чтобы оправдание закона исполнилось в нас, живущих не по плоти, но по духу.
  5 Ибо живущие по плоти о плотском помышляют, а живущие по духу – о духовном.
  6 Помышления плотские суть смерть, а помышления духовные – жизнь и мир,
  7 потому что плотские помышления суть вражда против Бога; ибо закону Божию не покоряются, да и не могут.
  8 Посему живущие по плоти Богу угодить не могут.
  9 Но вы не по плоти живете, а по духу, если только Дух Божий живёт в вас. Если же кто Духа Христова не имеет, тот и не Его.
  10 А если Христос в вас, то тело мертво для греха, но дух жив для праведности.
  (Рим. 8)"
  "30 Что же скажем? Язычники, не искавшие праведности, получили праведность, праведность от веры.
  31 А Израиль, искавший закона праведности, не достиг до закона праведности.
  32 Почему? потому что искали не в вере, а в делах закона. Ибо преткнулись о камень преткновения,
  33 как написано: вот, полагаю в Сионе камень преткновения и камень соблазна; но всякий, верующий в Него, не постыдится.
  (Рим. 9)"

  В заключение мы приведём отрывок из книги "Невидимая брань" прп. Никодима Святогорца, где он не только замечательно показывает некоторых из внутренних "врагов" человека, стужающих его постоянно (такие страсти, как порочные помыслы воображения и памяти), но и преподаёт эффективные средства/способы борьбы с ними (основы того самого трезвения):

  "Сказавши об управлении внешними чувствами, следует нам сказать теперь и о том, как управляться с воображением и памятью, потому что, и по мнению всех почти философов, воображение и память суть не что иное, как отпечатление всех тех чувственных предметов, которые мы видели, слышали, обоняли, вкушали, осязали. Можно сказать, что воображение и память суть одно внутреннее общее чувство, которое воображает и помнит все, что внешним пяти чувствам пришлось прежде того перечувствовать. И некоторым образом внешние чувства и чувственные предметы походят на печать, а воображение - на отпечатление печати.
  Даны же нам воображение и память для того, чтоб мы пользовались их услугами, когда внешние наши чувства покоятся и мы не имеем пред собой тех чувственных предметов, которые прошли чрез наши чувства и отпечатлелись в них (воображении и памяти). Не имея возможности всегда иметь пред собой предметы, нами виденные, слышанные, вкушенные, обонянные и осязанные, мы вызываем их пред свое сознание посредством воображения и памяти, в коих они отпечатлелись, и таким образом рассматриваем их и обсуждаем, как бы они и внешне присущи были нам.
  Например, побывал ты некогда в Смирне и потом опять выбыл оттуда и больше уже не видишь её внешним чувством очей своих; однако ж, когда захочешь, представляешь себе Смирну внутренним своим чувством, т. е. воображением и памятью, представляешь и снова пересматриваешь её, как она есть, в собственном ее виде, величине и расположении. Это не то значит, чтоб душа твоя выходила из тебя и перешла в Смирну, как думают некие неучи, но ты сам в себе видишь образ Смирны, в тебе отпечатлевшийся.
  Это воображение чувственных предметов много докучает и много беспокойств причиняет тем, кои ревнуют всегда пребывать с Богом, ибо оно отвлекает внимание от Бога и наводит его на суетное, а между ним и на греховное и тем возмущает внутреннее наше доброе настроение. Этим страдаем мы не наяву только, но и во время снов, от которых впечатление нередко продолжается не на один день.
  Как воображение есть сила неразумная, действующая большею частью механически, по законам сочетания образов, духовная же жизнь есть образ чистой свободы, то само собой разумеется, что его деятельность несовместна с сею жизнью, и я понуждаюсь предложить тебе на сей предмет несколько руководительных замечаний.
  Знай, что как Бог есть вне всех чувств и всего чувственного, вне всякого вида, цвета, меры и места, есть совершенно безобразен и безвиден, и хотя везде есть, но есть превыше всего, то Он есть и вне всякого воображения. Никакое воображение не имеет места в отношении к Богу, ибо Он есть выше всякого помышления и пребывает превыше всего. Отсюда само собою следует, что воображение есть такая сила души, которая по природе своей не имеет способности пребывать в области единения с Богом.
  Знай, что и Люцифер, первый из Ангелов, будучи прежде выше всякого неразумного воображения и вне всякого вида, цвета и чувства, как ум мысленный, невещественный, безвидный и бестелесный, когда потом возмечтал и наполнил ум свой образами равенства Богу, ниспал от оного безвидного, безобразного, бесстрастного и простого безвеществия ума в это многовидное, многосоставное и дебелое воображение, как полагают многие богословы, и, таким образом, из Ангела безвидного, безвещественного и бесстрастного сделался диаволом, как бы вещественным, многовидным и страстным.
  Но каким стал он, такими же сделались и слуги его, все демоны. Были некогда и они умами, но, ниспадши от оного безвеществия и тонкости, возымели вещественную некую дебелость, отелесняясь каждый соответственно своему чину, степени и действиям, окачествовавшим его. Вследствие сего и они, подобно людям, потеряв ангельскую сладость, лишились божественного наслаждения и осуждены в перстном находить услаждение, как и мы, сделавшись как бы вещественными чрез навыкновение вещественным страстям.
  По сей причине диавол у святых отцов называется живописцем, змием многовидным, питающимся землей страстей, фантазером и другими подобными именами. Слово же Божие изображает его отелесившимся драконом, с хвостом, ребрами, шеей, носом, глазами, челюстями, губами, кожей, плотью и другими подобными членами. Из сего уразумей, возлюбленне, что так как многовидная фантазия есть изобретение и порождение диавола, то она для него премного вожделенна и пригодна к погублению нас. Святые отцы справедливо называют её мостом, чрез который душеубийственные демоны проходят в душу, смешиваются с ней, и делают ее ульем трутней, жилищем страшных, злых и богопротивных помыслов и всяких нечистых страстей, душевных и телесных.
  Знай, что первозданный Адам создан от Бога не воображательным. Ум его, чистый и безвидный, будучи и в деятельности своей умом, не принимал сам вида или образа от воздействия чувств или от образов вещей чувственных; но, не употребляя этой низшей силы воображения и не воображая ни очертания, ни вида, ни размера, ни цвета сих вещей, высшею силою души, т. е. мыслью, чисто, невещественно и духовно созерцал одни чистые идеи вещей, или их значения мысленные.
  Но человекоубийца диавол, как сам пал от мечтания о богоравенстве, так довел и Адама до того, что он стал мечтать умом своим о равенстве Богу и пал от такого своего мечтания; и за то из мысленной оной, равноангельской, чистой, разумной и безобразной жизни низринут был в эту чувственную, многосоставную, многовидную, в образы и мечтания погруженную жизнь, в состояние неразумных животных. Ибо быть погруженными в образы или жить в них и под влиянием их есть свойство неразумных животных, а не существ разумных.
  После же того как ниспал человек в такое состояние, кто может сказать, в какие страсти, в какое злонравие и в какие заблуждения введен он был своим воображательным мечтанием? Нравоучение наполнил разными обольщениями, физику - многими лжеучениями, богословие - непотребными и нелепыми догматами и баснями.
  И не древние только, но и новейшие мыслители, желая любомудрствовать и говорить о Боге и о божественных, простых и недоступных воображению и фантазии таинствах (ибо в этом труде должна работать высшая сила души - ум) и приступив к сему делу прежде очищения своего ума от страстных видов и воображательных образов чувственных вещей, вместо истины нашли ложь. И, что особенно многобедственно, они эту ложь свою заключили в объятия души и сердца и держат крепко, как истину, выражающую действительность. И, таким образом, вместо богословов явились баснословами, предавшись, по апостолу, в неискусен ум. 
  Итак, брате мой, если ты желаешь легко и удобно освободиться от таких заблуждений и страстей, если ищешь избежать разных сетей и козней диавола, если вожделеваешь соединиться с Богом и улучить божественный свет и истину, мужественно вступи в брань с своим воображением и борись с ним всеми твоими силами, чтобы обнажить ум свой от всяких видов, цветов и очертаний и вообще от всякого воображения и памяти вещей чувственных, как хороших, так и худых.
  Ибо все такое есть запятнание и затемнение чистоты и светлости ума, одебеление его безвеществия и проводник к острастению ума, так как ни одна почти страсть душевная и телесная не может подступить к уму иначе, как чрез воображение соответственных им вещей чувственных. Подвизайся же хранить ум свой бесцветным, безобразным, безвидным и чистым, как создал его Бог.
  Но этого достигнуть иначе ты не можешь, как возвратив ум свой в себя, заключив его в тесном месте сердца своего и всего внутреннего человека и научив его неотходно пребывать там внутри, то в сокровенной молитве, внутренним словом возглашая: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, то себе внимая и себя рассуждая, наипаче же Бога созерцая и в Нем упокоеваясь. Ибо как змий, когда нужно ему бывает бросить старую кожу свою, идет и с усилием протискивает себя сквозь какой-либо тесный проход, как говорят естествословы, так и ум, чрез теснины сердца и умной в сердце молитвы протискиваясь, совлекается одежды воображения чувственных вещей и недобрых чувственных впечатлений и делается чистым, светлым и годным к единению с Богом, ради подобия Ему, какое воспринимает чрез это.
  Ум, чем более стесняется сокровенным в сердце поучением и вниманием, тем делается утончённее и сильнее и, устремляясь горе, тем недоступнее бывает для всякой страсти и всякого прилога помыслов, и для всякого образа вещей, не только чувственных, но и мысленных, так как они в таком случае остаются вне и внутрь войти не могут. Предложу и иное сравнение, еще более подходящее. Как лучи солнца, будучи рассеяны в воздухе и разъединены друг с другом, бывают не так светлы и теплородны, будучи же сосредоточены в одну точку посредством известных стекол, дают ослепительный свет и теплоту зажигательную, так и ум, будучи собран в центре сердца вниманием и сокровенным поучением, делается светоносным и попалительным, тьму вещественную и страстную разгоняющим и всякие такого же рода образы и движения подпаляющим и уничтожающим.
  Это первый и главный способ, как управляться с воображением и памятью, который держать должен ты, возлюбленный, непрерывно. Им ты не только исправишь эти душевные силы, но изгладишь в них все следы и остатки прежде воспринятых впечатлений и образов вещей чувственных, возбуждающих и питающих страсти.
  Но чем действеннее и плодоноснее сей способ, тем он притруднее, и чем притруднее, тем менее ныне имеет он желающих употреблять его, чтоб не сказать - тем менее верующих в силу его, особенно в среде мудрецов и учителей, не светских только, но и духовных, которые, не хотя поверить научению Святого Духа и стольких св. отцов, указывающих сей способ в драгоценнейшей всякого камения честного книге "Добротолюбие", праведно лишаются плодов Духа, какие сподобляются получить многие неученые и даже неграмотные.
  Ибо, по слову Спасителя, Бог утаил их от премудрых и разумных и открыл младенцам; потому что которые не верят в силу сего умного делания и не принимаются за него, те никак не могут понять, сколь оно благотворно, по слову пророка - если не уверите, то и не сможете понять.
   Когда же увидишь, что ум твой утомляется и не может более держаться внутри сердца в умно-сердечной молитве, тогда употребляй и второй к тому способ, а именно позволь ему выйти вне и поиметь простор в божественных и духовных размышлениях и созерцаниях, как тех, кои преподаёт Священное Писание, так и тех, к которым подаёт повод и которые внушает творение Божие. Такие духовные размышления, будучи сродны уму по своей тонкости и безвеществию, не причиняют ему одебеления и не заковывают его во внешнем, а напротив, удовлетворив в меру его жажду свободного движения в своей области, содержанием своим располагают его снова скорее возвратиться внутрь сердца, к единению с Богом чрез погружение себя в мысленную память о Нём едином.
  Одно деяние не может сделать ум бесстрастным, если притом не будет он вдаваться в разные духовные созерцания. Берегись, однако ж, в творениях Божиих, в предметах вещественных и в животных, останавливаться на одной физической их стороне, пока ты еще страстен. Потому что в таком случае ум, не будучи еще свободен от страстного смотрения на чувственные вещи, вместо того чтоб переноситься от них к духовным и невещественным помышлениям, в них кроющимся, будет увлекаться одною внешнею их красотой и показностью и, усладясь ею, может принять ложные о них учения и страстные к ним расположения - как это пострадали столькие и столькие философы-естественники.
  Или употреби третий способ для доставления отдохновения и упокоения уму твоему, а именно - берись безобразно(!) размышлять о таинствах жизни и страданий Господа, т. е. о рождении Его в вертепе, обрезании, постановлении пред Богом в сретение, крещение в Иордане, сорокадневном пощении в пустыне, о проповедании Им Евангелия, о многообразных чудесах, сотворенных Им, о преображении на Фаворе, об омовении ног ученикам и преподании им таинств на вечери, о предании Его, о Его страдании, кресте, погребении, воскресении и вознесении на небо, о многообразных истязаниях мучеников и долголетних строгих подвигах преподобных отцов.
  Равным образом можешь ты для сокрушения сердца и возбуждения покаянных чувств, безобразно(!) же помышлять ещё и о таинстве страшного часа смертного, о потрясающем дне Суда, о разных видах вечных мук, как-то: об океанах огня неугасимого, о мрачных в преисподней затворах, о тартарах мрачных, о червях неусыпающих, о сожительстве с демонами; помышляй также об упокоении и неизреченных радостях праведников, о Царстве Небесном, вечной славе и непрестающем блаженстве, о гласе празднующих, о совершеннейшем единении там с Богом, о всегдашнем сопребывании и сожительстве с ангелами и всеми святыми.
  Так, брате, ты не только избавишься от непотребных воспоминаний и злых помыслов, но стяжешь и великую похвалу в оный день Суда за такой подвиг, как предвещает тебе св. Василий Великий в слове о девстве, говоря, что "Каждый человек, в теле сем живущий, походит на живописца, рисующего какой-нибудь образ в сокровенном месте.
  Как этот живописец, когда, кончив картину, вынесет ее из сокровенности на выставку, хвалим бывает зрителями, если хороший избрал для нее предмет и нарисовал его хорошо, и, напротив, бывает порицаем, если и предмет избрал дурной, и нарисовал его плохо, так и каждый человек, когда по смерти предстанет на суд Божий, имеет быть похвален и ублажен Богом, ангелами и святыми, если украсил ум свой и свое воображение светлыми, божественными и духовными образами и представлениями, и, напротив, имеет быть посрамлен и осужден, если наполнил свое воображение картинами страстными, срамными и низкими". И св. Григорий Солунский удивление выражает тому, как от воздействия вещей чувственных в душе чрез воображение водворяется или умный свет, доставитель вечно блаженной жизни, или мысленный мрак, ведущий в адскую тьму.
  Ведай, однако ж, что я не то хочу тебе сказать, чтоб ты всегда занимался этими одними помышлениями, нет, но употребляй их только иногда, пока ум твой, утомившийся держать себя в теснотах сердца, отдохнёт. Когда же отдохнёт, то немедленно возвращай его опять в сердце и заставляй держать себя без мечтаний и образов в сердечной памяти о Боге. Ибо как все раковинные и черепокожие животные покой себе не находят нигде, как в своих раковинах, в коих укрываются, как в доме, так и ум, естественно, нигде так не упокоивается, как в храмине сердца и во внутреннем человеке, где, укрываясь, как в крепости, благоуспешно ведет он брань с помыслами, врагами и страстями, там же внутри кроющимися, хотя большая часть людей этого не ведает.
  Что страсти и помыслы кроются внутри нас, в сердце, и оттуда исходят и борют нас, это не моя мысль. Слушай, что говорит Господь: от сердца исходят помышления злая, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, татьбы, лжесвидетельства, хулы. Сия суть сквернящая человека. И то, что враги наши демоны укрываются около сердца, не моё придумание. Так учат святые отцы. Из них с большею определенностью изъясняет сие св. Диадох, говоря, что прежде Святого Крещения Божественная благодать подвигает человека на добро вовне и сатана кроется в глубинах души и сердца; после же того, как примет человек Святое Крещение, демон витает вне сердца, а благодать вселяется внутрь.
  Впрочем, и после Крещения, говорит он далее, попускается врагам нашим бывать в глубине тела нашего, как бы на поверхности сердца, для испытания произволения нашего, и отсюда коптят они на ум мокротностью плотских сластей. С этим согласно учит и св. Григорий Богослов, толкуя, что сказанное Господом о том, как нечистый дух исходит из человека и опять возвращается в него на наибольшее ему зло, бывает с крещеными, когда они вознерадят о пребывании в сердце. "Изгнанный Крещением, нечистый дух, говорит, не любя быть бездомным, ищет покоя, скитаясь там и сям, и, не находя его, возвращается к дому, из которого вышел, потому что бесстыден.
  Если найдёт, что Христос, вниманием и любовью крещеного держимый, водворился и пребывает на месте, из которого он изгнан, т. е. в сердце, то, снова отражённый, уходит без успеха. Если же найдет в ком прежнее место своё пустым, никем не занятым, по отсутствию внимания к Господу и памяти о Нём, то поспешно входит, с большею против прежнего злобой. И бывает человеку тому последнее горше первого". Я намеренно распространился о сем, чтоб сильнее расположить тебя неотходно пребывать внутри сердца с памятью о Господе Спасителе и молитвой к Нему, если желаешь всегда являться победителем в смущениях помыслами и страстными движениями, навеваемыми на сердце. Когда ты там с Господом, враг не посмеет подойти.
  Над всем же этим, говорю тебе, бодрствуй над собой и не давай своему воображению и памяти вспоминать прежде виденное, слышанное, обонянное, вкушенное и осязанное, особенно, что было в этом срамного и непотребного. В этом и состоит преимущественно наша брань, и она труднее и неотвязчивее брани с чувствами или употреблением их.
  Всякий из борющихся знает это по опыту. Чтоб не восприять что-либо соблазнительное каким-нибудь чувством, с этим управиться легко; но по восприятии управляться с воображением и памятью о том - очень трудно. Чтоб, например, видеть или не видеть какое лицо или посмотреть на него страстно или бесстрастно, это не так трудно и не представляет большой брани; после же того, как увидишь и взглянешь на него страстно - уже нелегко, а требуется большая брань и немалый подвиг, чтоб изгнать из памяти своей воображение этого лица. И враг может играть душою твоей, как мячиком, перебрасывая внимание от одного воспоминания на другое и под ними шевеля пожелания и страсти и держа тебя таким образом в страстном настроении. Посему и говорю тебе: бодрствуй и паче всего смотри за воображением и памятью.
(Прп. Никодим Святогорец)"

 

 

  http://www.alexey-osipov.ru/