"Многие добродетели прекрасны, но иногда от неумения или чрезмерного увлечения ими может произойти вред. Разумный человек, рассматривая сам себя, познает, что должно и что полезно ему делать, что сродно души его и спасительно, и что чуждо ей и пагубно. И таким образом избегает того, что вредит душе, как чуждое ей. Рассуждение учит и настраивает человека идти прямым путём, не уклоняясь ни вправо чрезмерным воздержание, ни влево - нерадением, беспечностью и ленью. Рассуждением человек различает свои желания, слова и дела, отступая от тех, которые удаляют его от Бога. 
  А ум боголюбивый есть казнитель зла, которое бывает в людях от произвольной их беспечности. Только самым делом качествующая в нас умность делает нас достойными называться людьми; не имея же такой умности, мы разнимся от бессловесных одним расположением членов и даром слова. Итак, да познает разумный человек, что он бессмертен; и да возненавидит всякую срамную похоть, которая бывает для людей причиною смерти.
 Как кормчие осмотрительно направляют корабль вперед, чтобы не наткнуться на подводный камень или скалу какую, так и ревнующие о добродетельной жизни пусть тщательно рассматривают, что им должно делать и чего убегать, полезным для себя почитая (и принимая) только то, что внушают истинные и Божественные законы, и отсекая от души лукавые помышления.
  Помнить непрестанно должно людям рассудительным, что, подъемля в жизни сей небольшие и маловременные труды, после смерти получим мы величайшее утешение и блаженство вечное. — Борющийся со страстъми и желающий быть увенчанным от Бога, если падет, да не малодушествует и не остается в падении сем, отчаиваясь в себе; но, восстав, опять пусть борется и заботится получить венец, до последнего издыхания восставая от случающихся падений. Телесные труды суть орудия добродетелей и спасительны для души.
  Добро невидимо, как невидимо сущее на небе; а зло видимо, как видимо сущее на земле. Добро есть нечто сравнения не имеющее; человек же, имеющий ум, избирает добрейшее. Один человек способен познавать Бога и творения Его. Некоторые измождали тела свои постом и прочими телесными подвигами, но оставались отчужденными от Бога, потому что не имели духовного разума.
(Прп. Антоний Великий)"
 

"Мало помалу помогая ближнему, ты дойдешь до того, что станешь желать и пользы его, как своей собственной, и его успеха, как своего собственного. Сие и значит возлюбить ближнего своего, как самого себя.
(Авва Дорофей)"
 

  "Будь мудр и рассудителен в поднятии телесных подвигов - постов, бдений, трудовых работ и подобного. Они существенно необходимы и без них не мечтай преуспевать в духовной жизни, но и в них знай и держи мудрую меру. Мера сия - средина между самоугодливою поблажкой плоти и безжалостным измождением ее до изнеможения без крайней к тому нужды. Средину сию ищи опытом и делом, а не теорией и в правило при сем возьми постепенность, идя снизу кверху.
  Что же касается внутренних добродетелей: любви к Богу, презрения мира, самоуничижения, отвращения от страстей и греха, терпения и кротости, мира со всеми, даже ненавидящими и обижающими, и подобного, то тут не требуется никакая определенная мера, и постепенность их совершенствования сама собой определяется там внутри. Твое дело - непрестанно и всесильно нудь себя на всякое требуемое ими дело и совершай его всегда без отлагания и медлительности. В этом вся твоя мудрость и сила.
  Хотя истинный воин Христов, всем сердцем возжелавший достигнуть полноты совершенства, не должен никаких полагать пределов своему стремлению к преуспеянию во всем, однако ж ему необходимо рассуждением умерять и добре направлять чрезмерные порывы рвения духовного. Такие порывы, особенно вначале, обыкновенно вдруг возгораются с великою силой и влекут неудержимо, а потом слабеют-слабеют и совсем угасают, оставляя нас беспомощными среди пути.
  Ибо не только внешние - телесные добродетели следует стяжевать мало-помалу, восходя в них как бы по ступеням, но и в стяжании внутренних - душевных добродетелей надлежит соблюдать свой чин и порядок, так как только при этом малое наше скоро делается большим и устанавливается на всегдашнее в нас пребывание.
  Так, например, в стяжании внутренней добродетели терпения нельзя тебе вдруг вожделевать напраслин, обид и всяких других неприятностей, порываться на них и радоваться им, хотя можешь терпеливо переносить их, когда встречаются; потому что такое вожделение и такая радость суть высшие степени терпения, до вступления на которые тебе надлежит пройти низшие, кои суть: смиренное самоуничижение, считающее себя заслужившим всякие оскорбления, подавление позывов к отмщению, возненавидение всякой мысли об отмщении и подобные.
  Советую тебе также: не берись вдруг за все добродетели и даже за несколько их, но установись прежде в одной, а потом переходи и к другой. При таком образе действования всякий добродетельный навык удобнее и прочнее укоренится в душе. Ибо когда станешь упражняться непрестанно преимущественно в одной добродетели, то и память твоя все будет занята почти одною ею, и ум твой, будучи чрез то прикован к помышлению об ней, скорее утончится в изыскании случаев и способов к совершению ее, и воля твоя охотнее прилепится к ней с большим расположением; а все это в деле стяжания добродетельных навыков суть сильные споспешествования, которых тщетно будешь ты ожидать, если зараз прострешься ко многим добродетелям.
  С другой стороны, и сами деяния одной и той же добродетели, будучи одновидны и сходны между собой, по причине сей одинаковости образа действования становятся все менее и менее притрудными и скорее препровождают к другой. 
  Любовь к Богу не имеет меры, как любимый Бог - предела и ограничения. Но любовь к ближним должна иметь свой предел и ограничение. Если ты не будешь держать ее в подобающих ограничениях, то она может удалить тебя от любви к Богу, причинить тебе большой вред, ввергнуть тебя в пагубу. Воистину, должен ты любить ближнего, но так, чтоб чрез то не причинить вреда душе своей. Делай все дела свои просто и свято, не имея в виду ничего другого, кроме одного благоугождения Богу, и это охранит тебя в делах любви к ближним от всяких неверных шагов.
  В делах сих самое важное есть способствование спасению ближних. Но тут нередко вторгается ревность не по разуму, которая ничего не приносит, кроме вреда и ближним, и себе. Показывай пример искренней веры и богоугодной жизни, и будешь подобно апостолам благоуханием Христовым, всех привлекающим к последованию Ему.
  Но не докучай всем словом своим без разбора: этим только мир расстроишь и с другими, и сам в себе. Имей ревность горячую и желание сильное, чтобы все познали истину в таком совершенстве, как ты ее содержишь, до опьянения вином сим, которое Бог обетовал и всем ныне подает без цены,- такую жажду спасения ближнего имей всегда; но надлежит, чтоб она исходила от любви к Богу, а не от неразумной ревности. Бог Сам насадит такую любовь к братьям в душе твоей по отрешении ее от всего и в свое время придет собрать плод от сего. Сам ты по себе не сей ничего, но предноси Богу землю сердца твоего, чистую от всяких терниев и волчцов, и Он посеет на ней семя, как и какое хочет. Сие-то семя и принесет плод в свое время.
  Помни всегда, что Бог хочет видеть душу твою отрешённою от всего, чтоб соединить её с Собой. Оставь Его действовать в тебе и не препятствуй Ему вмешательством твоей воли. Сиди без всякого о себе замысла, кроме одного - всегда благоугождать Богу покорностью Его воле. Отложи всякое попечение и всякий помысл, обнажись от всякой о себе заботы и от всякого пристрастия к чему-либо временному. 
  При этом надлежит тебе осмотрительно умерять горячность ревности о других, да сохранит тебя Господь в мире и покое душевном. Смотри, не потерпела бы душа твоя ущерба в своем главном благе: в мире сердца - от неразумных забот о пользе других. То, откуда можешь ты почерпать обогащение сим благом, есть полная покорность души твоей Богу, с отрешением от всего. И это делай не по чаянию воздаяния тебе: и совсем не держи никогда в мысли, что ты делаешь что, достойное того. Бог действует во всем, и от тебя не желает Он ничего, кроме того, чтоб ты смирялся пред ним и Ему предавал душу свою свободною от всего земного, держа во глубине сердца одно желание: да исполняется на тебе во всем и чрез все воля Божия.
(Прп. Никодим Святогорец)"
 

  "Спрашивали Господа: почему ученики Твои не постятся? Он отвечал: потому что еще не пришло для них время. Потом в притче Господь показал, что вообще строгость внешнего подвижничества должна соответствовать обновлению внутренних сил духа. Прежде возгрей дух ревности, а потом налагай на себя и строгости, ибо в таком случае в тебе есть внутренняя новая сила, способная с пользой выдержать их. Если же, не имея этой ревности, возьмешься за строгости, увлекаясь или только примером других, или показным подвижничеством, то не на пользу это будет.
  Немного еще продержишься в этой строгости, а потом ослабеешь и бросишь. И будет тебе еще хуже, чем было прежде. Строгость без внутреннего духа-то же, что заплата из сырцового полотна на ветхой одежде или новое вино в старых мехах. Заплата отпадет, и дыра сделается еще больше; а вино прорывает мех, и само пропадает, и мех делается негодным. Это, впрочем, не значит, что строгости не нужны, а внушается только, что надо начинать их по порядку. Надо сделать, чтобы потребность в них шла изнутри, чтобы они удовлетворяли сердце, а не теснили только извне, как гнет. 
​(Свт. Феофан Затворник)"