Святитель Игнатий (Брянчанинов):  
   "Тема о страстях самая знакомая каждому человеку, независимо от его отношения к ней. Она говорит о том, что на языке Священного Писания и творений святых Отцов называется плотью (но не телом), которая желает противного духу, а дух — противного плоти: они друг другу противятся. Ввиду огромности этого вопроса и определенной его понятности приведем лишь несколько высказываний Святителя Игнатия, раскрывающих некоторые часто скрытые его стороны. 
  Прежде всего, он обращает серьезное внимание на так называемые навыки, то есть привычки, которым, как правило, мало кто придает какое-либо значение. Он пишет: «Грехи, закосневая в душе, обращаются в навыки: столько же сильные, как природа, а иногда более сильные, нежели природа. Греховные навыки называются страстями… Вообще все страсти развиваются в человеке от послабления им; учащающееся послабление обращает наклонность в навык, а навык делает страсть насильственным властелином над человеком». «Убойся злых навыков, — сказал преподобный Исаак Сирский, — более, нежели бесов». 
  Многие даже не подозревают об одном очень серьезном обстоятельстве, которое связанно с действием страстей в человеке, именно, что «все страсти и все падшие духи находятся в ближайшем сродстве и союзе между собою». «Страстный не перестаёт совершать грех в мечтании и сердечном чувстве, чрез что поддерживает своё общение с тёмными духами и свою подчинённость им». То есть страсти, оказывается, являются проводником, через который душа человека входит в контакт с бесами и подвергается их злобному действию. 
  «Чем обнаруживаются страсти?» — задает он вопрос и отвечает: «Помыслами, мечтаниями и ощущениями греховными». И совсем не безопасно для человека дать им свободу, поскольку они прямо способствуют развитию страсти, влекут за собой порабощение ей, и тогда человек легко может впасть в совершение греха. Ибо «страстность, произвольно приведённая в действие, после этого действует уже насильственно и против воли того, кто первоначально попустит ей действовать по произволению» (Марк Подвижник). 
  Святитель Игнатий, ссылаясь на преподобного Нила Сорского, предупреждает монашествующих, что часто, особенно во время молитвы, даже «за бесстрастными помыслами последуют страсти: допущенный вход первым бывает причиною насильственного входа вторых». И поскольку «страсти в иноках голодны, они, если будут оставлены без хранения, то кидаются с неистовством на предметы похотения, подобно хищным зверям, спущенным с цепей». Поэтому он наставляет: «Каждое сопротивление, оказанное требованию страсти, ослабляет её постоянное сопротивление низлагать её. Каждое увлечение страстью усиливает её; постоянное увлечение страстью порабощает страсти увлекающегося ею». 
  Назидательно его слово по поводу не прекращающегося в нас действия страстей: «Не тревожься восстающими страстями: старайся по возможности противиться им; человек, доколе на земле и обречён в бренное тело, дотоле подвержен изменениям; то чувствует сердечный мир и спокойствие, не возмущаемое никакою страстью, то находится в обуревании страстями. Такая изменяемость научает нас самопознанию, смирению, научает прибегать непрестанно к помощи Божией». Но при этом важно не забывать и напоминание преподобного Варсонофия Оптинского: «Читая святых отцов я узнал, что страсти столь же заразительны, как и болезни».
  Страсти — это скорби для человека, порабощенного им, которые в свою очередь являются причиной множества внешних скорбей и искушений, о правильном взгляде на которые и праильном к ним отношении святитель Игнатий писал: «Если никакое искушение не может коснуться человека без воли Божией: то жалобы, ропот, огорчение, оправдание себя, обвинение ближних и обстоятельств суть движения души против воли Божией, суть покушения воспротивиться и противодействовать Богу . Устрашимся этого бедствия!»
  "Общее правило для всех человеков состоит в том, чтоб никак не вверятся духам, когда они явятся чувственным образом, не входить в беседу с ними, не обращать на них никакого внимания, признавать явление их величайшим и опаснейшим искушением. Во время этого искушения должно устремлять мысль и сердце к Богу с молитвою о помиловании и об избавлении от искушения. Желающие видеть духов, любопытство узнать что-нибудь о них и от них есть признак величайшаго безрассудства и совершеннаго незнания нравственных и деятельных преданий Православной Церкви. Познание духов приобретается совершенно иначе, нежели как то предполагает неопытный и неосторожный испытатель. Открытое общение с духами для неопытнаго есть величайшее бедствие, или служит источником величайших бедствий".
  «Должно… совершать молитву со вниманием и благоговением с целью покаяния, заботясь единственно о том, чтобы эти три качества постоянно соприсутствовали молитве».
  «Достоинство молитвы состоит единственно в качестве, а не в количестве… Качество истинной молитвы состоит в том, когда ум во время молитвы находится во внимании, а сердце сочувствует уму».
  «Особенно способствует сохранению внимания во время молитвы весьма неспешное произнесение слов молитвы».
  Первое и наиболее важное, что находим у святителя Игнатия — это раскрытие сущности христианской веры и условий ее приобретения. При этом, что особенно полезно, он делает анализ причин ее фактического неприятия даже людьми, по-видимому, церковными.
  Прежде всего, он обращает внимание на те духовные свойства, которые препятствуют вере и уничтожают ее даже в том человеке, в котором, кажется она есть. Он вопрошает: «Кто же не верует в Сына Божия? Не только тот, кто открыто, решительно отвергает Его, но и тот, кто, называясь христианином, проводит греховную жизнь, гоняется за плотс-кими наслаждениями, тот, у кого бог — чрево; тот у кого бог — золото; тот, у кого бог — земная слава; тот, кто почтил земную мудрость, враждебную Богу, как бы Бога». «Ненасытный искатель человеческой славы не способен к вере во Христа». 
  Искажает и легко уничтожает веру рассудочное ее восприятие (умовое, по выражению святителя Феофана Затворника) — вера, приобретаемая чисто теоретическим, школьным изучением христианского вероучения. Такую веру святитель Игнатий называет мертвой, поскольку она не исцеляет души человеческой, не обращает ее взор к Евангельским заповедям. Он пишет о ней очень определенно: «Вера мертвая, признание Христа одним невольным умственным убеждением, может быть и принадлежностью бесов!». 
  Потому так критически Святитель относится и к той системе обучения, которая присутствует в духовных школах. С горьким чувством восклицает он: «Сбывается слово Христово: в последние времена обрящет ли Сын Божий веру на земле! Науки есть. Академии есть, есть кандидаты, магистры, доктора богословия право — смех, да и только, эти степени даются людям... Случись с этим богословом какая напасть и оказывается, что у него даже веры нет, не только богословия. Я встречал таких: доктор богословия, а сомневается, был ли на земле Христос, не выдумка ли это, не быль ли, подобно мифологической! Какого света ожидать от этой тьмы?!».
  Он делает чрезвычайно важный вывод, мало учитывающийся в духовно-школьном образовании: «Постоянство в православном исповедании догматов веры питается и хранится делами веры и непорочностью совести». 
  Святитель Игнатий подчеркивает ту существенную разницу, которая есть между изучающим христианство лишь умом, и тем, кто изучает его исполнением заповедей и молитвой. Он пишет: «Монахи достигают христианского совершенства, бесстрастия, ощутительного действия в себе Святого Духа, потому приобретают понятие о христианстве живое. И тени такого познания не может преподать никакая наука человеческая; все профессоры, магистры и доктора богословия, производимые университетами и академиями суть невежды в сравнении с монахом, обновленным благодатью Божией за последование Христу исполнением заповедей Его».
  Причиной такого различия является тот факт, что умовое изучение не очищает человека от страстей. И они, свободно развиваясь, растят в нем самомнение, мертвят душу, делают его тем самым неспособным к восприятию и переживанию Духа Божия и убивают в нем веру. Напротив, борьба со своим ветхим человеком, приводя христианина к видению своей греховности, смиряя его, открывает для Христа дверь его души. По закону духовному «не сознающий своей греховности, своего падения, своей погибели не может принять Христа, не может уверовать во Христа, не может быть христианином. К чему Христос для того, кто сам и разумен, и добродетелен, кто удовлетворен собою, кто признает себя достойным всех наград земных и небесных?». 
  «Для уверования во Христа и для принятия христианства нуж¬ны сознание своей греховности и покаяние; для пребывания в хрис¬тианстве нужны зрение своих грехов, сознание, исповедание их и покаяние». Не потому ли свои проповеди Иоанн Креститель, Сам Христос и апостолы начинали с призыва: покайтесь и веруйте в Евангелие?
  Такое состояние сознания он рассматривает как необходимое условие для приобретения истинной веры, более того — самого ее начала в человеке: «Начало обращения ко Христу заключается в познании своей греховности, своего падения; от такого взгляда на себя человек признает нужду в Искупителе и приступает ко Христу посредством смирения, веры и покаяния».
  В этих словах обращает на себя внимание глубоко духовная мысль о том, что не вера рассудка, а покаяние является первичным условием спасительной веры во Христа. Святитель подчеркивает: не в рассудочной вере в то, что Христос пришел, пострадал и воскрес «начало обращения ко Христу», а в познании «своей греховности, своего падения», из которого только рождается истинная вера в Него. Он утверждает нечто прямо отличное от общепринятого в богословии мнения, по которому началом приобретения человеком веры является его рассудочное убеждение.
  Нет, говорит он, «не сознающий своей греховности... не может уверовать во Христа». Более того, проповедь христианства, апологетика, оторванные от проповеди духовных и нравственных начал жизни, могут обернуться для уверовавшего самыми худшими последствиями, о которых сказал Господь: Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что обходите море и сушу, дабы обратить хотя одного; и когда это случится, делаете его сыном геенны, вдвое худшим вас. Ибо вера во Христа — это не простое Его признание, но вера всему тому, о чем Он говорит и к чему призывает. 
  В утверждении Святителя: «не сознающий своей греховности не может уверовать во Христа», содержится основное и замечательно точное выражение православного понимания веры. Верующим, оказывается, становится и является лишь тот, кто видит свое духовное расстройство, страдает об этом, ищет очищения в покаянии. Только такой, смирившийся внутри себя человек, способен к истинной, то есть спасающей вере во Христа. 
  Видящий же себя духовно здоровым, добродетельным, разумным (да еще и знающим христианство), не может быть христианином и не является им, какое бы положение он ни занимал в Церкви. В качестве доказательства святитель Игнатий приводит красноречивый факт из истории земной жизни Спасителя, Который со слезами раскаяния был принят простыми, сознающими свои грехи евреями, но с ненавистью был отвергнут и осужден на жуткую казнь «умной», «добродетельной», всё знающей иудейской элитой: архиереями, фарисеями (ревностными исполнителями Закона Божия), книжниками (богословами).
  Святитель постоянно возвращается к словам Спасителя: Не здоровые имеют нужду во враче, но больные. Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию. И объясняет: «На познании и сознании немощи зиждется все здание спасения». Вне этого состояния, именуемого у Отцов познанием себя, невозможна вера во Христа, точнее, она оказывается самообманом, и потому не способной ни духовно, ни нравственно изменить человека. 
  Как же приобретается человеком это спасительное познание себя, своего ветхого человека, открывающее необходимость Спасителя и, таким образом, рождающее веру в Него? Послушаем святителя Игнатия: «Я не вижу греха моего, потому что еще работаю греху. Не может увидеть греха своего наслаждающийся грехом, дозволяющий себе вкушение его — хотя бы одними помышлениями и сочувствием сердца. Тот только может увидеть грех свой, кто решительным произволением отрекся от всякой дружбы с грехом, кто встал на доброй страже во вратах дома своего с обнаженным мечом — глаголом Божиим, кто отражает, посекает этим мечом грех, в каком бы виде он ни приближался к нему. Кто совершит великое дело — установит вражду с грехом, насильно отторгнув от него ум, сердце и тело, тому дарует Бог великий дар: зрение греха своего». 
  Он даёт и такой практический совет: «Кто отказался от осуждения ближних, помысл того, естественно, начинает видеть грехи и немощи свои, которых не видел в то время, как занимался осуждением ближних». Кратко основную свою мысль святитель Игнатий выражает следующими словами преподобного Симеона Нового Богослова: «Тщательное исполнение заповедей Христовых научает человека его немощи», то есть открывает, показывает ему подлинную печальную картину того, что находится и что происходит в его душе.
  По существу, вопрос о том, как приобретается познание себя, или видение своего ветхого человека является центральным в духовной жизни. Святитель Игнатий прекрасно показал его логику: только видящий себя погибающим нуждается в Спасителе; «здоровым» Он не нужен. Поэтому для хотящего верить во Христа правильно (ибо и бесы веруют, и трепещут, то есть для желающего вести правильную духовную жизнь, это видение своего греха является основной задачей и, одновременно, главным критерием истинности его духовного пути. Он неоднократно приводит замечательные слова преподобного Петра Дамаскина: «Начало просвещения души и признак ее здравия заключается в том, когда ум начнет зреть свои согрешения, подобные множеством своим морскому песку».
  Потому, говоря о вере во Христа, Святитель непрерывно обращается к самому главному в духовной жизни человека: «Смирение и рождающееся из него покаяние — единственное условие, при котором приемлется Христос! …Смирение и покаяние — единственное нравственное состояние, из которого можно приступить ко Христу, усвоиться Ему! …Зараженных гордостным, ошибочным мнением о себе, признающих покаяние излишним для себя, исключающих себя из числа грешников отвергает Господь. Они не могут быть христианами»
  "Начало обращения ко Христу заключается в познании своей греховности, своего падения; от такого взгляда на себя человек признает нужду в Искупителе и приступает ко Христу посредством смирения, веры и покаяния". Не сознающий своей греховности, своего падения, своей погибели не может принять Христа, не может уверовать во Христа, не может быть христианином. К чему Христос для того, кто сам и разумен, и добродетелен, кто удовлетворен собою, кто признает себя достойным всех наград земных и небесных?"
  "Смотрите – как Писание согласно с Отцами! Писание говорит: “Всесожжения не благоволиши... жертва Богу дух сокрушен. Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит”. Жертвы и самыя всесожжения человеческие должны быть основаны на чувстве нищеты духовной, на чувстве покаяния. Без этого оне отвергаются Богом. 
  Также мне очень нравится изречение Великаго Пимена: “Если всегда и во всем будем обвинять себя”, сказал он, “то везде найдем покой”. Другой Отец сказал: “мы оставили легкое бремя, состоящее в обвинении себя и взялись за тяжкое, состоящее в обвинении других”. Такия изречения стоят целых книг! Никто кажется, столько не вник в Евангелие, сколько вникли в него святые пустынножители; они старались осуществлять Евангелие самою жизнию, самими помышлениями и чувствованиями своими. Отличительною чертою их было глубочайшее смирение; падение человека было постоянным предметом их размышления, постоянным их занятием был плач о грехах своих".
  "Видел ли кто тело праведника, оставленное душою? Нет от него зловония, не страшно приближение к нему; при погребении его печаль растворена какою-то непостижимою радостью. Черты лица, застывшие такими, какими они изобразились в минуты исшествия души, иногда почивают в глубочайшем спокойствии, а иногда светит к них радость усладительных встречи и целования – конечно с Ангелами и с ликами святых, которые посылаются с неба за душами праведников. 
  Воспомнись мне смерть моя! приди ко мне горькое, но вполне справедливое и полезное воспоминание! отторгни меня от греха! наставь на путь Христов! Пусть от воспоминания о смерти расслабнут руки мои ко всякому пустому, суетному, греховному начинанию. 
  Воспомнись мне смерть моя! и убегут от меня пленяющие меня тщеславие и сластолюбие. Я устраню с трапезы моей дымящиеся роскошные брашна, сниму с себя одежды пышный, оденусь в одежды плача, заживо оплачу себя – нареченного мертвеца от рождения моего".
 

  "Не скажи сам себе в унынии и расслаблении душевном: "я впал в тяжкие грехи; я стяжал долговременною греховною жизнью греховные навыки: они обратились от времени как бы в природные свойства, сделали для меня покаяние невозможным". Эти мрачные мысли внушает тебе враг твой, еще не примечаемый и не понимаемый тобою: он знает могущество покаяния, он и боится, чтоб покаяние не исторгло тебя из его власти, – и старается отвлечь тебя от покаяния, приписывая Божию всемогущему и врачевству немощь. 
  Установитель покаяния – Творец твой, создавший тебя из ничего. Тем легче Он может воссоздать тебя, претворить твое сердце: соделать сердце Боголюбивое из сердца грехолюбивого, соделать сердце чистое, духовное, святое, из сердца чувственного, плотского, злонамеренного, сладострастного".
  "Господь сказал ученикам Своим: Аще кто хощет по мне ити, да отвержется себе, и возмет крест свой, и по Мне грядет. 
  Что значит крест свой? почему этот крест свой, то есть отдельный каждого человека, вместе называется и крестом Христовым. 
  Крест свой: скорби и страдания земной жизни, которые у каждого человека — свои. 
  Крест свой: пост, бдение и другие благочестивые подвиги, которыми смиряется плоть и покоряется духу. Эти подвиги должны быть сообразны силам каждого, и у каждого они — свои. 
  Крест свой: греховные недуги, или страсти, которые у каждого человека — свои! С одними из них мы родимся, другими заражаемся на пути земной жизни. 
  Крест Христов — учение Христово. 
  Суетен и бесплоден крест свой, как бы он ни был тяжек, если чрез последование Христу он не преобразится в крест Христов".
  "Ныне занимаюсь чтением книги, имеющейся у меня на славянском, русском и других языках, заключающей в себе “Собрание изречений святых пустынножителей Египта”. Эти изречения – безценные перлы! Спускается в глубокое море водолаз, чтоб достать дорогую жемчужину: и святые Отцы удалялись в глубокия пустыни, там глубоко вникали в себя, находили различные безценные, духовные перлы: христоподражательное смирение, младенческую простоту и незлобие, ангелоподобное безстрастие, разсуждение и мудрость духовныя, – словом сказать, находили Евангелие. 
  Сегодня я прочитал то изречение Великаго Сисоя, которое мне всегда особенно нравилось, всегда было мне особенно по сердцу. Некоторый инок сказал ему: “я нахожусь в непрестанном памятовании Бога”. Преподобный Сисой отвечал ему: “это – не велико; велико будет то, когда ты сочтешь себя хуже всей твари”.
  "Не будем доверять тишине житейского моря: тишина эта — обманчива; море изменчиво. Не позволим себе предаться беспечности: корабль неожиданно может попасть на мель или удариться о неприметный подводный камень, покрытый нежною струйкою, — удариться, и получить жестокое повреждение. Иногда набежит ничтожное, по-видимому, облачко: внезапно начинает извергать из себя вихри, громы, молнию, и закипело притворно-тихое море опасною бурею. Преисполнена жизнь наша скорбей, превратностей, искушений.
  Наветует нас ум наш: этот путеводитель нередко сам сбивается с пути, и всю жизнь нашу увлекает за собою в заблуждение. Наветует нас сердце наше, склоняясь к исполнению своих, собственных внушений, устраняясь от исполнения воли Божией. Наветует нас грех: и тот грех который насажден в нас падением; и тот, который действует на нас из окружающих нас отвсюду соблазнов. Наветует нас мир, служащий суете и тлению, усиливающийся склонить всех к этому служению, и при посредстве ласкательства, и при посредстве гонения. Наветуют нас враги — падшие духи; наветуют нас обладаемые ими, поработившиеся им человеки. Часто самые друзья произвольно и невольно соделываются нашими наветниками. Господь заповедал нам непрестанно бодрствовать над собою, упражняясь в добродетелях, ограждаясь от греха Словом Божиим, молитвою, верою, смирением".
  "Всмотримся беспристрастно, при свете Евангелия, в земную жизнь нашу. Она ничтожна! все блага ее отнимаются смертью, а часто и гораздо раньше смерти различными неожиданными обстоятельствами. Недостойны эти тленные, так скоро исчезающие блага, называться благами! Скорее, они – обманы, сети. Увязающие в этих сетях, и опутывающиеся ими, лишаются истинных, вечных, небесных, духовных благ, доставляемых верою во Христа и последованием Ему по таинственному пути жительства евангельского".
  "Многие говорят о спасении, многие желают спастись; но если спросить их, в чем заключается спасение, то ответ для них делается очень затруднительным. Не беда, если бы дело оканчивалось одной затруднительностью в ответе! Нет: вредное последствие, истекающее отсюда, очень значительно. Незнание, в чем состоит спасение, сообщает действиям нашим на поприще добродетели неопределенность, неправильность. По-видимому, мы делаем много добрых дел; но, в сущности, делаем очень мало дел для спасения. Отчего это? Ответ очень прост: оттого, что не знаем, в чем состоит спасение наше. 
  Чтобы знать, в чем состоит спасение наше, надо знать наперед, в чем состоит наша погибель, потому что спасение нужно только для погибших. Ищущий спасения, этим самым по необходимости признает себя погибшим: иначе для чего бы ему искать спасения? Погибель наша совершилась через уничтожение общения нашего с Богом и через вступление в общение с падшими и отверженными духами. Спасение наше заключается в расторжении общения с сатаной и в восстановлении общения с Богом".
  "Степень любви нашей к Богу мы усматриваем с особенною ясностью при молитве, которая служит выражением этой любви и очень правильно названа в отеческих писаниях зерцалом духовного преуспеяния. Когда при молитве мы подвергаемся постоянной рассеянности, — это служит признаком, что сердце наше находится в плену у земных пристрастий и попечений, которые не допускают ему устремиться всецело к Богу и пребывать при Нем. 
  Внимательная молитва служит признаком, что сердце расторгло нити пристрастий и потому уже свободно направляется к Богу, прилепляется к Нему, усваивается Ему. На переход от рассеянной молитвы к молитве внимательной, или от любви мира к любви Бога, требуются продолжительное временя, продолжительный труд, многие усилия, многие пособия.
  Нужно пособие от поста, нужно пособие от целомудрия и чистоты, нужно пособие от нестяжательности, нужно пособие от веры, нужно пособие от смирения, нужно пособие от милости, нужно пособие от Божественной благодати. При совокупном действии этих пособий сердце отторгается от любви к миру; человек, освобожденный от невидимых цепей падения и греховности, устремляется всем существом своим к Богу. Познав высоту и блаженство этого состояния, он старается чаще быть в нём".
  "Идут, идут страшнее волн всемирного потопа, истребившего весь род человеческий, идут волны лжи и тьмы, окружают со всех сторон, готовы поглотить вселенную, истребляют веру во Христа, разрушают на земле Его царство, подавляют Его учение, повреждают нравы, притупляют, уничтожают совесть, устанавливают владычество всезлобного миродержца. В средство спасения нашего употребим заповеданное Господом бегство. 
  Где тот блаженный ковчег, подобный ковчегу Ноя праведного, куда бы можно было убежать от волн, отвсюду объемлющих, где бы можно было найти надежное спасение? Ковчег — Святая Церковь, несущаяся превыше волн потопа нравственного, и, в темную, бурную, грозную ночь, с благодушием, твердостью руководствующаяся в пути своем светилами небесными: писаниями святых угодников Божиих. Сияния этих светил несильны скрыть никакая мгла, никакие тучи".
  "Душа молитвы — внимание. Как тело без души мертво, так и молитва без внимания — мертва. Без внимания произносимая молитва обращается в пустословие, и молящийся так сопричисляется к приемлющим имя Божие всуе. 
  Произноси слова молитвы неспешно; не позволяй уму скитаться повсюду, но затворяй его в словах молитвы. Тесен и прискорбен этот путь для ума, привыкшего странствовать свободно по вселенной; но путь этот приводит ко вниманию. Кто вкусит великое благо внимания: тот возлюбит утеснять ум на пути, ведущем ко блаженному вниманию. 
  Внимание есть первоначальный дар Божественной благодати, ниспосылаемый трудящемуся и терпеливо страждущему в подвиге молитвенном. 
  Благодатному вниманию должно предшествовать собственное усилие ко вниманию: последнее должно быть деятельным свидетельством искреннего желания получить первое. Собственное внимание обуревается помыслами и мечтаниями, колеблется от них; благодатное — преисполнено твёрдости".
  "Духовное рассуждение приобретается чтением Священного Писания, преимущественно же Нового Завета, и чтением святых отцов, писания которых соответствуют роду жизни, проводимой христианином. Христианин, живущий посреди мира, должен читать отцов, написавших наставление для всех вообще христиан; христианин, живущий в общежительном монастыре, должен напитываться чтением отеческих наставлении для общежительных иноков; христианин, пребывающий в уединении, да погружается в глубины учения святых отшельников, пребывавших постоянно в самовоззрении и от духовного, благодатного видения себя переходивших к духовному, благодатному видению Бога.
  Необходимо, чтоб чтению содействовало жительство: Бывайте же творцы слова, а не только слушатели, прельщающие себя самих. Необходимо, чтоб чтению соответствовало жительство, чтоб чтение могло быть осуществляемо деятельностью, чтоб им не возбуждалась одна бесплодная мечтательность, приводящая в состояние разгорячения и самообольщения".
  "Ярко светятся на чистом небе ночною порою бесчисленные звезды, препираясь одна с другою обилием света; но при появлении солнца звезды исчезают, — исчезают, как бы делаясь вовсе несуществующими, хотя в сущности все они остаются на своих местах. Так и добродетели человеческие, когда сличаются одни с другими, имеют свой свет; при появлении же добра Божественного они исчезают перед Светом Божества".
  "Истинное покаяние есть неотъемлемое условие для того, чтобы святое Крещение было принято достойным образом, во спасение души. Такое покаяние состоит в признании своих грехов грехами, в сожалении о них, в исповедании их, в оставлении греховной жизни. Необходимо, чтобы наш сосуд - сосудом называю ум, сердце и тело человеческие по отношению к Божественной благодати - был очищен для принятия и сохранения Духовного Дара, преподаваемого святым Крещением...
  Без такого приготовления какая может быть польза от Крещения? Какая может быть польза от Крещения, когда мы, принимая его в младенчестве, остаемся впоследствии в полном неведении о том, что мы приняли? Между тем мы приняли неоценённый Дар, приняли на себя страшное обязательство; ответственность по этому обязательству так же неизмерима и бесконечна, как неизмерим и бесконечен Дар. Какая может быть польза от Крещения, когда мы не понимаем нашего падения, даже не признаем, что наше естество находится в состоянии горестнейшего падения?"
  "Больной не может быть вполне причислен к живым, потому что он живет полужизнью, какою-то тенью жизни. Самые душевные способности его цепенеют, не действуют так, как им должно было бы действовать. Ныне не страдают христиане от оков и мечей; потерпим мучение от болезней и других скорбей. Всякому времени даны своего рода страдания: нашему времени даны страдания мелочные. Претерпим их. Весы и мзда у Бога".
  "Зрение своих согрешений – не так легко, как может показаться по наружности, при первом поверхностном взгляде. Чтоб стяжать это зрение, – нужно много предварительных сведений. Нужно подробное знание закона Божия (Священного Писания и Предания - ред.), без чего нельзя знать положительно – какия именно дела, слова, помышления, ощущения принадлежат правде, – какия греху. Грех часто принимает вид правды! – Нужно знать подробно свойства человека, чтоб знать, – в чем заключаются греховныя язвы ума, в чем язвы сердца, в чем язвы тела. Нужно знать, – что падение человека? Нужно знать, какия свойства должны быть у потомков новаго Адама, чтоб видеть – какие и в чем наши недостатки. Столько-то требуется предварительных сведений, сведений важных, для получения подробнаго сведения и яснаго зрения своих согрешений!"
  "Положите себе за правило ежедневно благодарить Господа за Вашу чашу, т. е. за недуги, за все скорби Ваши в особенности благодарением Богу отгоняются помыслы скорбные: при нашествии таких помыслов «благодарение» произносится в простых словах, со вниманием и часто, - доколе не принесется сердцу успокоение. В скорбных помыслах никакого нет толку: никакой помощи не приносят, только расстраивают душу и тело. Значит: они от бесов - и надобно их отгонять от себя. Отгоняются же скорбные помыслы благодарением Богу.
  Благодарение сперва успокаивает сердце, потом приносит ему утешение, впоследствии принесет и небесное радование - залог, предвкушение радости вечной. «Благодарение» из простеньких и немногих слов, а дела наделает больше, нежели сделают его тысячи умнейших книг. «Благодарение» - оружие, завещанное христианам Духом Святым чрез Апостола. «Благодарение» - Апостольское, Божие учение и предание, благодарение Богу совершает чудеса и знамения!.."
  "Иные постятся, живут уединенно и нестяжательно, умоляют Бога о обуздании похотений естества своего; но при этом позволяют себе злоречить, укорять, осуждать ближних, насмехаться над ними — и помощь Божия отступает от них; они предоставляются сами себе и не находят сил противостать греховным побуждениям падшей природы. В некотором общежитии жил затворник по имени Тимофей. Один из братий общежития подвергся искушению. Настоятель, узнав об этом, спросил Тимофея, как поступить ему с падшим братом?
  Затворник посоветовал выгнать соблазнившегося. Когда его выгнали, искушение падшего брата перешло к Тимофею и привело его в опасность. Тимофей начал вопиять со слезами к Богу о помощи и помиловании. И был к нему глас: «Тимофей! Знай, что Я послал тебе искушение именно за то, что ты презрел брата своего во время искушения его». С членами Христовыми — христианами — должно обходиться очень осторожно и благоразумно: должно сострадать им в недугах их и отсекать только тех, которые, не подавая надежды к выздоровлению, лишь заражают недугом своим других".
  "Ум твой, наставленный Евангелием, тогда смирится пред каждым ближним, когда увидит в каждом ближнем Христа. Все, крестившиеся во Христа, облечены во Христа. Чем бы и как бы они ни оскверняли себя, риза Христова, до суда Христова, — на них. Необходимо признать себя хуже всех человеков: этого требует святое смирение. Апостол не просто сказал, что он — первый из грешников, был убежден в этом. И нам надо убедить себя: здесь предлежит работа и труд".
  «Господь, его же любит, наказует», и кому приуготовляет блаженную вечность, тому посылает скорби и болезни. Поэтому тот, кому послана будет болезнь, должен проводить время в благодарении Богу, в славословии Бога. Благодарением душа содержится в терпении и мире и таким образом усугубляет мзду свою на небеси. Благодарить Бога надо так: «Благодарю Тебя, Господи, Боже мой, за всё, что Ты благоволил послать мне для очищения грехов моих. Буди воля Твоя». Советую Вам в течение дня повторять почаще благодарение и славословие. С ними мало-помалу внидут в душу Вашу спокойствие и утешение, которые будут для Вас уже отселе залогом вечного утешения".
  "Смирение и рождающееся из него покаяние — единственное условие, при котором приемлется Христос! Смирение и покаяние — единственная цена, которою покупается познание Христа! Смирение и покаяние — единственное нравственное состояние, из которого можно приступить ко Христу, усвоиться Ему! Смирение и покаяние — единственная жертва, которой взыскует и которую приемлет Бог от падшего человечества. Зараженных гордостным, ошибочным мнением о себе, признающих покаяние излишним для себя, исключающих себя из числа грешников отвергает Господь. Они не могут быть христианами. Не требуют здравии, ложно считающие и провозглашающие себя здравыми, врача — Господа, но болящий, сознающие себя больными. Во всеуслышание человечества возвещает Спаситель мира о Себе: не приидох призвати праведники, но грешники на покаяние. Аминь".
  "Как безобразна душа, когда она в смущении! Как она прекрасна, когда спокойна! — еще прекраснее, когда завеет в ней благодатный мир от Господа. Это спокойствие, самый этот святой мир исходит в душу, обвиняющую себя, — и вот тому причина: «душу, которая будет обвинять себя, — сказал великий Пимен, — Господь возлюбит».
  "Раб Божий, исполняя евангельские заповеди, более и более открывает в себе страсти и, в то время как благодать Святого Духа образует в нем блаженные духовные состояния, нищету духа, плач, кротость, милость, целомудрие, духовный разум, он признает себя грешником из грешников, не соделавшим никакого добра, виновным в бесчисленных согрешениях, достойным вечной муки в геенне огненной за непрестанное нарушение заповедей Божиих.
  Святые Отцы, видя в себе прозябающим плод духовный от борьбы со страстями, не желали прекращения этой борьбы; они желали претерпевать в ней доблественно, великодушно. Блаженные! Они не искали другого совершенства, кроме совершенства в смирении; они не искали обрести надежду спасения в чем-либо своем, искали обрести ее во Христе. Где нет смирения, там нет христианских добродетелей, а где истинное смирение, там все добродетели во всей полноте их; там Христос.
  Последуем стопам Отцов — и достигнем в пристань вечного блаженства. Аминь".
  "Иные находят, что уединение — ближайшее средство к духовному успеху; а другие говорят, что приводит в духовный успех — любовь к ближнему. Моему сердцу более нравится последнее; потому что любовь к ближнему — непременный долг каждого; а к безмолвию — способны немногие".
  "Истинная любовь к ближнему основана на вере в Бога: она в Боге. Вси едино будут, вещал Спаситель мира ко Отцу Своему, якоже Ты, Отче, во Мне, и Аз в Тебе, да и тии в Нас".
  "Что значит взять крест и последовать Христу? Взять крест — значит с верою и любовью облобызать все лишения, все гонения, скорби и поношения от мира, как подъял их Христос; взять крест — значит распять плоть со страстьми и похотьми, жить во плоти не для плоти, умерщвлять деяния плотские Духом, Духом жить, Духом управляться. Что же значит христианское совершенство? Это ощутительное и явное обновление христианина Святым Духом, могущее совершиться только над тем, кто умер для греха и для мира на кресте Христовом. Человек, обновленный Духом, делается богоносцем, делается храмом Бога и Священником, священнодействующим в этом Храме, поклоняющимся Богу Духом и Истиною. Такого совершенства в разных степенях сподобились апостолы и все прочие святые Божии".
  "Душа всех упражнений о Господе — внимание. Без внимания все эти упражнения бесплодны, мертвы. Желающий спастись должен так устроить себя, чтоб он мог сохранять внимание к себе не только в уединении, но и при самой рассеянности, в которую иногда против воли он вовлекается обстоятельствами. Страх Божий пусть превозможет на весах сердца все прочие ощущения: тогда удобно будет сохранять внимание к себе, и в безмолвии келейном, и среди окружающего со всех сторон шума. 
  Благоразумная умеренность в пище, уменьшая жар крови, очень содействует вниманию к себе, а разгорячение крови, как-то: от излишнего употребления пищи, от усиленного телодвижения, от воспаления гневом, от упоения тщеславием и от других причин, рождает множество помыслов и мечтаний, иначе, рассеянность. Святые Отцы предписывают желающему внимать себе во-первых умеренное, равномерное, постоянное, воздержание в пище".
  "Причина попущения Божия искушаться подвижнику от духов злобы и греха заключается в необходимости для человека познания в точности и подробности его падения, без чего не может быть им, как должно, познан и принят Искупитель. Необходимо познать свое падшее естество, его наклонности, свойственную ему деятельность, чтоб впоследствии, приняв благодать Святого Духа, доставляемую Искупителем, не употребить ее во зло себе, не приписать ее действий себе, но быть достойным ее сосудом и орудием".
    "Господь заключил учение о кончине мира и о Своем втором пришествии следующим наставлением и завещанием: Смотрите же за собою, чтобы сердца ваши не отягчались объядением и пьянством и заботами житейскими, и чтобы день тот не постиг вас внезапно, ибо он, как сеть, найдет на всех живущих по всему лицу земному. В этих словах Господа, в этом завещании Господа, в этом совете, в этой заповеди Его воспрещается плотская жизнь и излишество в земных занятиях, что все вместе претворяет человека из духовного в плотского и вещественного, заставляет забывать вечность и Бога, влечет к падению во все грехи.
  В сердце, которое не ограждено и не запечатлено памятованием Бога и страхом Божиим, удобно входят все страсти; в него входит нравственный мрак, в него входит неведение Бога. Для людей, проводящих плотскую, греховную жизнь, упоенных, отуманенных ею, наступит пришествие Господа, как сеть. Обымет эта сеть все человечество. Убежать, ускользнуть от сети нет возможности ни для кого. Ведая это, будем пребывать в постоянном трезвении".
  "Будучи причастниками положения святых апостолов, мы дерзаем утверждать, что наше положение блаженнее положения ветхозаветных праведников. Те веровали в грядущего Искупителя, мы веруем в пришедшего и совершившего искупление. Тем обетованы были благодатные дары, мы получили дары в обилии, имеем их в руках, пользуемся ими соответственно произволению нашему. Дародавец и богат и щедр бесконечно. Если ощущаем недостаток, то в этом виновны мы, единственно мы. Отсутствие ощущения благодатных даров производится слабостью нашею в вере; скажу откровеннее: отвержением ее".
    "В деятельности человечества на земли принимают участие не только духовные существа, временно облеченные телами, то есть человеки, но и такие существа, которые не облечены телами, и потому называются духами, хотя в собственном смысле один Бог – Дух. Духи действуют на ум приносимыми ими помышлениями и на сердце приносимыми ими ощущениями. Как вся деятельность человека зависит от мыслей и ощущений, то духи, господствуя в этой духовной или мысленной области, стоят во главе деятельности человеческой.
  Разделяясь подобно человекам на добрых и злых и будучи совершеннее, нежели человеки, в добре и зле, одни из них с усилием борются против зла, а другие против добра. Священное Писание называет их началами и властями; самое язычество признает и существование их, и участие в деятельности человеческой, называя их гениями и разделяя гениев на добрых и злых. Точно: начало всякого важного или маловажного дела со всеми его последствиями есть мысль, а мысль, принятая уже за истину, есть мнение, властвующее над человеком и над человеками".
  "Слава Богу! слава Богу! слава Богу! За все, что вижу в себе, во всех, во всем — слава Богу! 
  Что же вижу я в себе? — Вижу грех, грех непрестанный: вижу непрестанное нарушение святейших заповедей Бога, Создателя и Искупителя моего. И Бог мой видит грехи мои, видит их все, видит бесчисленность их. Когда я, человек, существо ограниченное, немощью подобное траве и цвету полевому, чище взгляну на грехи мои: то они наводят на меня ужас и количеством и качеством своим. Каковы же они пред очами Бога, всесвятого, всесовершенного? 
  И доселе долготерпеливо взирает Бог на мои преткновения! доселе не предает меня пагубе, давно заслуженной и призываемой! Не расступается под мною земля, не поглощает преступника, ее тяготящего! небо не низвергает своего пламени, не попаляет им нарушителя велений небесных! не выступают воды из своих хранилищ, не устремляются на грешника, грешащего явно пред всею тварью, не похищают, не погребают его в глубинах темных пропастей! Ад удерживается: не отдается ему жертва, которой он требует справедливо, на которую имеет неоспоримое право!
    “Дом души — терпение: потому что она живет в нем; пища души — смирение: потому что она питается им” сказал святой Илия Евдик. 
  Точно: питаясь святою пищею смирения, можно пребывать в святом дому терпения. Когда же недостанет этой пищи, то душа выходит из дому терпения. Как вихрь, похищает ее смущение, уносит, кружит. Как волны подымаются в ней различные страстные помыслы и ощущения, потопляют ее в глубине безрассудных и греховных размышлений, мечтаний, слов и поступков. Душа приходит в состояние расслабления, мрачного уныния, часто приближается к пропастям убийственного отчаяния и совершенного расстройства. 
  Хочешь ли неисходно пребывать в святом дому терпения? — Запасись пищею, необходимою для такого пребывания: стяжи и умножай в себе помышления и чувствования смиренные. Вид смирения, приуготовляющий к терпению скорбей пред пришествием их и способствующий к благодушному терпению скорбей по пришествии их, святыми Отцами назван самоукорением".
  "Воспитатели и наставники! Доставляйте юношеству хорошие навыки, отвлекайте его, как от великого бедствия, от привычек порочных. 
  Порочные навыки — как оковы на человеке: они лишают его нравственной свободы, насильно держат в смрадном болоте страстей. 
  Для погибели человека достаточно одного порочного навыка: он будет постоянно открывать вход в душу всем грехам и всем страстям.
  Приучись быть скромным: не дозволяй себе никакой дерзости, — и навык скромности сделает для тебя удобною великую добродетель целомудрия. Ближние твои, ощутив живущий в тебе залог скромности, будут пред тобою бездерзновенны, как бы благоговея пред благоуханием святыни".
  "Некоторый великий подвижник сказал: “должно терпеть свои недостатки точно также, как терпим недостатки других, и снисходить душе своей в ее немощах и несовершенствах. Вместе с этим не должно предаваться нерадению: должно заботиться усердно о исправлении и усовершенствовании себя”. 
  “Не возмущайся, не приходи в недоумение, сказал некоторый святой Отец, когда увидишь в себе действие какой либо страсти. Когда восстанет страсть, подвизайся против нее, старайся обуздать и искоренить ее смирением и молитвою. Смущение и недоумение, при открывшемся действии страсти, служит доказательством, что человек не познал самого себя".
    "Храни совесть по отношению к Богу: исполняй все повеления Божии, как видимые всем, так и никому невидимые, видимые и ведомые только одному Богу и твоей совести. 
  Храни совесть по отношение к ближнему: не довольствуйся одною благовидностью твоего поведения к ближним! ищи от себя, чтоб самая совесть твоя удовлетворялась этим поведением. Она будет тогда удовлетворяться, когда не только дела, но и сердце твое будут поставлены в отношение к ближнему, заповеданное Евангелием. 
  Храни совесть к вещам, удаляясь излишества, роскоши, небрежения, помня, что все вещи, которыми ты пользуешься — творения Божии, дары Божии человеку. 
  Храни совесть к самому себе. Не забывай, что ты — образ и подобие Бога, что ты обязан представить этот образ, в чистоте и святости, Самому Богу. 
  Горе, горе! если Господь не узнает Своего образа, не найдет в нем никакого сходства с Собою. Он произнесет грозный приговор: Не знаю вас".
  "Грехом было любодеяние, когда владычествовал Ветхий Завет; грехом было оно, как бесчестие естества, как злоупотребление важным свойством естества, как нарушение законов естества. Преступление признавалось столь значительным, что виновный в нем казнился смертною казнью. В Новом Завете этот грех получил новую тяжесть, потому что тела человеческие получили новое достоинство. Они соделались членами тела Христова, и нарушитель чистоты наносит уже бесчестие Христу, расторгает единение с Ним, уды Христовы претворяет в уды блудничи. Любодей казнится смертью душевною. От впавшего в грех блуда отступает Святой Дух."
  "Как душою оживляется тело, так богоугодным душевным деланием оживляется благоговейное наружное поведение. Без души тело мертво; оставленное ею, оно начинает повреждаться и издавать из себя смрад: так и наружное благоговейное поведение, без благочестивого направления и упражнения души, сперва оказывается чуждым духовного плода, потом заражается тщеславием, самомнением, лицемерством, человекоугодием и другими пагубнейшими, трудно замечаемыми и постигаемыми душевными страстями. Душевные страсти очень быстро растут и крепнут под покровом наружного благоговения, когда оно не одушевлено истинным благочестием. Человек, любуясь наружным благоговением своим, неприметно переходит от благоговения к притворству… Полное преуспеяние в притворстве образует фарисея, держащегося убивающей буквы закона, отвергшего оживотворяющий дух закона".
   "Будь храбр, сражайся мужественно, стойко, упорно. От лености не предавай победы врагу. После поражения — не унывай; — снова за меч, и — на сраженье! Язвы, полученные в бою, цели покаянием. Вот регул для невидимой душевной брани. Кому Господь захочет даровать духовное преуспеяние, — попущает брани".
  "Все святые признавали себя недостойными Бога: этим они явили свое достоинство, состоящее в смирении. Усвой себе мысли и дух святых Отцов чтением их писаний. Святые Отцы достигли цели: спасения. И ты достигнешь этой цели по естественному ходу вещей. Как единомысленный и единодушный святым Отцам, ты спасёшься." 
(Свт. Игнатий (Брянчанинов), еп. Кавказский и Ставропольский)"











Для перехода на страницу с окончанием 31 ответа на вопрос 116 нажмите ссылку:


http://dyatel.3dn.ru/publ/116_okonchanie_31_otveta_na_vopros_116/2-1-0-393








                                                   ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ !